Василий Жуковский – поэт, академик, переводчик, оставивший после себя богатейшее литературное наследие. Да что уж там, без Жуковского не было бы Пушкина.
Василий Андреевич был вхож в императорскую семью, т.к. являлся педагогом и наставником цесаревича Александра. Но при всем своем положении и уважении в светском обществе – прямо как в известной песне про королей – не мог жениться на той, которую всю жизнь любил.
Бедная родственница поэта
Про детство и отношения Жуковского с родственниками можно написать отдельный роман. Василий Андреевич был незаконнорожденным сыном секунд-майора А. И. Бунина. Его матерью стала пленная турчанка, которую Бунину подарили друзья. По правилам того времени дворянин никак не мог признать своим ребенком незаконнорожденного. Поэтому фамилию и отчество будущий поэт получил от друга отца, обедневшего киевского помещика, который проживал с Буниными в их тульском имении.
Чудесным образом большое семейство сумело найти компромисс, и Жуковского воспитывали два отца, две матери и сводные сестры. С образованием мальчика было тяжелее. Названный отец Жуковского не мог дать ему дворянского титула и не имел средств, чтобы оплатить «сыну» хорошее образование. Эти хлопоты взял на себя родной отец. Он устроил Жуковского в московский пансион и даже сделал ему поддельное дворянское звание. Интересно, что позже эта афера с дворянством вскрылась, но поэт уже был так близок к императорской семье, что Николай I сам вручил ему указ о «дворянском достоинстве».
Местонахождение: Государственная Третьяковская галерея, Москва, Россия
Но пока 19-летний Василий Андреевич, окончив пансион, возвращается в Тульскую губернию к родителям. Он занимается переводами, пробует себя в сочинительстве, а заодно подрабатывает учителем у детей местных дворян. За помощью к Жуковскому обратилась и его сводная сестра Екатерина Протасова. Она искала учителей для своих дочерей. Но так как муж Протасовой скончался, оставив огромные долги, вдова была сильно стеснена в средствах. Жуковский согласился помочь, сам составил программу обучения и надолго стал единственным наставником для юных Марии и Александры Протасовых.
Александра была бойкой девушкой, веселой и жизнерадостной. Ее красоту отмечали окружающие, а у матери Александра ходила в любимицах. У Марии, напротив, был тихий и спокойный характер. Так и хочется вспомнить пушкинских Ольгу и Татьяну. Но именно к застенчивой Маше прикипел душой Жуковский. Он даже защищал ее перед матерью, так как та нередко бранила дочь за любую безделицу. Видя, как Мария часто расстраивается из-за этого, поэт писал ее матери:
«Тяжело и несносно смотреть, как Машенька беспрестанно плачет. Если хотите отучить ее от слез, сперва отучитесь от брани…».
Влюбился ли Жуковский в Машу сразу и хотел ли этих чувств, неизвестно. Пути сердечных привязанностей часто приводят нас совсем не туда, куда мы стремимся. Через 3 года в дневнике начинающего поэта появилась запись: «Можно ли быть влюбленным в ребенка?».
Непреодолимое препятствие
Маше было 12 лет, когда Жуковский впервые признался в любви к ней. Правда, пока эту тайну он доверил только своим дневникам. Девушка настолько увлекла Жуковского, что он изливает чувства на бумаге:
«С нею я был бы счастлив. Она умна, чувствительна. Она бы узнала цену семейной жизни и не захотела светской рассеянности».
Когда девушке исполнилось 14 лет, поэт решился открыть свои намерения ее матери. Немыслимое дело в наше время, но тогда 14 лет – вполне брачный возраст. Однако вовсе не молодость потенциальной невесты пугала поэта, а родство с ней. Маша приходилась Жуковскому племянницей, хотя официально они не были родственниками. Поэтому очень небольшой круг близких поэту людей был посвящен в его любовную тайну. А наблюдавшие со стороны не могли понять, что же мешает Жуковскому жениться на возлюбленной.
Мешало ему категорическое «нет» сводной сестры. Она восприняла сватовство к дочери с недоумением и ужасом, обвинив брата в нарушении церковных и человеческих уставов. Ни о каком согласии на брак не могло быть и речи.
Жуковский продолжал уроки уже в присутствии своей сестры, а через некоторое время ему пришлось покинуть дом Протасовых. Но он не сдался. Уже будучи достаточно известным литератором, он уехал в Москву и, как сейчас бы сказали, подключил все свои связи. За него хлопотали именитые дворяне и высокопоставленные лица, уговаривая Протасову согласиться на брак.
А Маша в это время даже не знала, какая битва развернулась за ее сердце. О чувствах Жуковского она узнает только в 18 лет из письма друга семьи. Тогда между влюбленными завязалась переписка. До наших дней сохранилось несколько проникновенных писем, в которых Маша зовет Жуковского «ангел мой» и признается ему в любви.
Но Протасова запретила дочери даже думать об ответных чувствах и Маша, будучи послушной дочерью, вскоре соглашается выйти замуж. Хотя ее мужем стал весьма достойный человек, вероятно, она не была счастлива в браке. Мемуарист Ф. Вигель, бывавший в семье Марии, писал, что «смотреть на сей неравный союз было невыносимо». Маша прожила недолго: в 30 лет она умерла при родах.
Жуковский пережил сильнейшее потрясение, когда узнал об этом. Сам он долго не решался связать себя узами брака. Лишь в 58 лет Жуковский стал мужем и отцом, взяв в жены 19-летнюю Елизавету Рейтерн.
На обложке: Фрагмент картины Петра Фёдоровича Соколова «Портрет В.А. Жуковского», 1820-е годы. Местонахождение: Музей Василия Тропинина и московских художников его времени, Москва, Россия
